Бартломей Палыга играет на многих инструментах из разных культурных областей. Свою карьеру начал в группе Yerba Mater, который исполнял импровизационную музыку из Индии и Персии. В 2003 году с этой группой выиграл Фестиваль Новая традиция, организованный Польским радио. Десять лет спустя он выиграл Гран-при того же фестиваля, на этот раз с группой Cicha & Spółka. Дополнительно, он был награжден индивидуальной наградой Golden Gęśle как лучший инструменталист.

Палыга — музыкальный экспериментатор, исполняющий как польскую, так и ближневосточную и дальневосточную музыку. Играет, кроме прочего на виолончели, билгорайской суке, кеманче, саранги, телхарпе, кобызе, варгане, а также флейтах и ​​барабанах различных традиций.

Играл и записывал музыку с такими известными артистами, как Мария Помяновска, Гендос, Масала, Village Kollektiv, Каролина Циха. Он проводит мастер-классы и программы.

В Музей памяти Сибири приехал на машине, нагруженной инструментами из стран Центральной Азии, где кочевые народы создали особый музыкальный язык. Самая большая коллекция была связана с Тывой — южно-сибирской республикой, входящей в состав Российской Федерации; музыкант побывал там много лет назад. – В начале XXI века, звучит это как сегодня… – засмеялся он.

Палыга представил, среди прочего: игил, двухструнный инструмент с декой, обтянутой кожей, с длинной грифом, увенчанной головой лошади. Лошадь очень важна для тувинцев, благодаря ей они могут выжить в тяжелых условиях.

Инструменталист взял с собой также монгольский вариант этого инструмента, то есть моринхур, деревянный, с более сильным звуком.

Играл он также на бызанчи— инструменте с четырьмя струнами из конских волос, между которыми водят смычком. Это позволяет добиться эффекта удвоения звуков. – Кажется, мы слышим двух музыкантов, – сказал Палыга.

Были также выступления на варгане и казахском кобызе с открытой резонансной чашей.

Музыка тувинцев является отражением их звериных верований, традиций и способа жизни. Отражает звуки природы: топот лошади, свист ветра, журчание ручья. – Об этом тоже говорят их песни, – сказал Палыга. – Если не о потерянной земле, то о радости езды по степи, о ветре, о жизни. Это бедные люди, у них было немногое до того, как их завоевала Россия, и они не разбогатели при российском правлении, — сказал музыкант.

Однако больше всего всех впечатлили различные виды горлового пения, представленные Бартом Палыгой: хоомей, сыгыт и каргыраа, а также их разновидности – борбаннадыр, чиландык и эзенгилээр.

Именно в желании освоить эти техники он однажды поехал с другом в Тыву.

– Это был июль, мы были готовы к сибирской летней жаре. А там на месте было 10 градусов. Когда мы обратились к рекомендованному нам руководителю культурного центра и попросили связать нас с местными музыкантами, мы услышали, что все они… в Европе. Потому что лето и они поехали зарабатывать. Остался один, из Ансамбля Тыва, потому что его жена была беременна.

Мы встретились с Женей и представили ему свои навыки. – О, как хорошо у вас в Польше поют, – сказал он, – сообщил Палыга. Потому что тувинцы так не поют.

Нелегко было чему-то научиться у Жени. – Мы засыпали его вопросами и хотели, чтобы он нам это объяснил. А он не мог. Потому что его никто не учил, а просто, пел его дедушка, отец и он сам. Это наш европейский образ мышления – идите к специалисту, к мастеру, чтобы он нам объяснил, – говорил Палыга. – Но в конце он сказал нам: «Вы должны проглотить звук».

– Это была единственная информация, которую мы получили в этой поездке, но мы не были разочарованы. Потому что это правда, чтобы спеть обертоны, нужно тот начальный, сильный звук каким-то образом проглотить, — пояснил он.

– Похоже на верблюда! – крикнул кто-то из зала.

Барт Палыга рассказал о том, как сложно и долго учиться обертонному пению:

– Когда в Польше была группа «Хуун-Хуур-Ту», мы с другом зашли в гримерку с подарком. Это гостеприимные люди, мы провели там несколько часов. Я пел им, как мог. Один из них сказал: «Через 10 лет у тебя будет все хорошо».

С тех пор Барт Палыга постоянно тренируется. – Я могу издавать три звука одновременно, мастера – четыре, – признался он.

– Меня увлекал звук, затем я заинтересовался культурой. Сегодня мы можем многому научиться, не выходя из дома, благодаря Интернету. Я начинал с двух кассет…

На вопрос публики, как он научился играть на таком количестве инструментов, он ответил:

– Как говорит моя жена, люди делятся на самоучек и необразованных. Если есть страсть и энтузиазм, то человек научится. Я делал это не ради денег, — засмеялся он, указывая на свои инструменты.